Понедельник, 18 января 2016 года. Рынок нефти обновляет исторический минимум цен за прошедшие 20 лет. В прогнозах аналитиков звучит высокая вероятность падения цены на углеводороды до $20 в ближайшем квартале. Снятие санкций с Ирана, просуществовавших не одно десятилетие; заявление ОАЭ о готовности перейти на солнечную энергетику уже в ближайшее время — мы живём в период, когда изменения технологий коснутся не только крупных топливных держав и лидеров свободного мира, но и малых стран, таких, как наша.
В контексте обсуждения цен на нефть принято говорить как правило о политическом противостоянии по линии РФ—США или о возможных последствиях для войны в Сирии; но почему-то практически никогда не упоминается влияние ситуации на рынке нефти на тренды технологий и на смежные индустрии. К примеру, нефтедобыча — это не только нефтепроводы, буровые вышки, насосные станции и хранилища, но и программное обеспечение, которое всем этим управляет.
Компании, годами вкладывавшие средства и лучшие технологии в совершенствование такого ПО, будут вынуждены адаптировать его для управления какими-нибудь другими добывающими системами. Электроника и строки кода и так вытеснили уже немало кадров, заменив человеческий ресурс программами, системами контроля и универсальными платформами, с помощью которых один оператор может контролировать состояние добычи на десятках скважин одновременно, не покидая своего помещения.
Когда закончится решающая роль нефти, изменятся технологии производства многих синтетических материалов, в основу которых ранее было положено «чёрное золото». Пластмассы и полимерные материалы на её основе, побочные топливные продукты переработки нефти отойдут на другой план — главная роль будет принадлежать другим материалам, в создание которых и будут инвестировать страны.
Когда нефть станет ещё дешевле, возникнет вопрос, стоит ли террористам вообще вести войны за право контроля над месторождениями — прозвучавшая цифра в $17–$10 за баррель (пусть и краткосрочно) возвращает к вопросу, что важнее для Ближнего Востока, Африки и Средней Азии: борьба за контроль над месторождениями стремительно дешевеющего топлива или диалог с международным сообществом о вопросах опреснения морской и других способах получения питьевой воды как таковой. Вода, которую можно пить, в этом регионе Земли скоро будет стоить дороже нефти — и вот тогда бизнесом может стать не бесконечное перекачивание сотен тысяч баррелей, а поставка иной жидкости. А если добавить сюда разработку автомобилей на водороде, получаемом из обычной воды — ещё неизвестно, что будет стоить дороже в ближайшие 10 лет. Может быть, вода, что течёт из нашего крана, в 2026-м на международной бирже будет не дешевле $40 за баррель, пока нефть будет просто стоять в своих резервуарах бесконечными рядами в терминалах сотен портов по всему миру?
«Когда закончится нефть» — строчка из песни Юрия Шевчука, которая всего 8 лет назад не звучала даже наполовину так зловеще, как звучит сейчас. Все антиутопии в литературе и пост-апокалиптические саги наподобие «Безумного Макса» обещали нам войны будущего за очень дорогое топливо, которого негде достать, потому что нефть закончилась или добывается в ограниченном количестве. Правда же заключается в том, что когда нефть закончится, мир может даже не почувствовать, как это произошло, потому что к тому моменту перейдёт на технологии, которые сумеют обогнать двигатели внутреннего сгорания и топливные электростанции, оставить позади «бензиновую эпоху» и пойти дальше. Главное, чтобы это произошло не быстрее, чем мы можем того ожидать.