Не так давно в The New York Times появилась публикация под названием “The Creative Apocalypse That Wasn’t”, согласно которой спад в сфере прикладного искусства под давлением цифровых технологий так и не произошёл. Скорее наоборот — отдельные сферы и жанры получили взрывной рост. Прогнозируемо поднялась дискуссия — ответная публикация журналиста Роба Ливайна (Rob Levine) в Billboard. Обе точки зрения имеют право на жизнь — но упускают из виду ряд ключевых пунктов, на которых стоит остановиться отдельно.
Первая ошибка — слишком узкое определение «креативного труда». В The New York Times сосредоточились на огромном массиве данных по музыкальной индустрии, и невнимательность к проблемам инди-лейблов и исполнителей подверглась критике профессиональных журналистов. Но почему-то говоря о том, какие убытки терпят большие звукозаписывающие компании от интернета, никто не обратил внимания на тот факт, что многие неизвестные музыканты пробились к топовым продажам и рейтингам именно благодаря интернету — без цифровых технологий их восхождение попросту было бы невозможным.
Возьмём к примеру Брюса Хендерсона (Bruce Henderson). В 1999-м он был музыкантом и поэтом, который сам создавал свои тексты и музыку, и единственным проблеском в его карьере было появление на вечернем шоу Леттермана — так он смог продать 80 копий своего альбома. Почти в то же время он начал сотрудничать с проектом Agency.com. В роли креативщика он тоже писал там музыку — но для рекламных проектов, стал даже ССО в агентстве Geometry Global. Дом на берегу океана — вот что ему дали цифровые технологии и совмещение талантов инди-исполнителя и креативщика в digital-индустрии.
Почему-то во всём этом жарком споре между «старой гвардией» мира искусства и новыми участниками напрочь игнорируется тот факт, что интернет дал великое множество путей для того, чтобы заниматься творчеством и зарабатывать на этом деньги. Огромные офисы компании Vice занимают почти целый квартал в Бруклине — и производят музыку и видео на те темы, которые ещё лет 15 назад не существовали. Без цифровых технологий этой было бы невозможно. Аналогичным путём идут десятки дизайнерских бюро по всему миру.
Даже для тех музыкантов, художников и исполнителей, которым не нужна работа на полный день в сфере искусства, интернет дал нечто большее, чем просто возможность заявить о себе. Возьмём инди-поп дуэт «Matt and Kim» — они не продали сотни тысяч копий своих альбомов, но успели поработать с десятками крупных брендов и поучаствовать в целом ряде популярных фестивалей, чего им вряд ли удалось достичь без интернета.
Музыканты теперь зарабатывают на партнёрстве с брендами, которые сами ищут такую возможность. Добавим сюда растущую популярность видеоигр и «золотой век телевидения» — во всех этих сферах совместные проекты и лицензирование музыки и видео дали исполнителям больше денег, чем просто концерты. Появились и стартапы, позволяющие исполнителям заработать на том, что их музыку используют другие люди в своих видеоклипах или слайд-шоу для интернета. Ещё пару лет назад такой канал заработка денег попросту не существовал.
Ошибка журналистов состоит и в том, что они смотрят на данные о стостоянии музыкальной индустрии исключительно в рамках географии. Понятен такой выбор, понятно, почему для американского издания логично ограничивать выборку рынком США и показателями лейблов и компаний в разрезе одной страны. Но при этом из поля зрения журналистов и читателей Северной Америки выпадает то, что происходит за её пределами.
Вот, к примеру, южноариканский продюсер и рэпер Споэк Матэмбо (Spoek Mathambo) — он записал авторский ремикс на хит группы Joy Division “She’s Lost Control” — и выложил самодельный клип к этому треку на YouTube; популярность его детища оказалась настолько велика, что его подписал лейбл Sub Pop Records, а продюсеры из VICE Media решили делать с его участием серию документальных мини-фильмов. Можно ли было представить себе что-то подобное без интернета?
Да, и раньше заокеанские исполнители пробивались на мировую сцену — но для этого им надо было пробиться к дистрибьюторам, аудитории других стран и провести серию концертных туров; а теперь же достаточно просто запостить ролик в YouTube. Никакой мировой дистрибьюции, бумаг и гастролей — ноутбук, камера и записывающее ПО, вот и всё, и завтра уже можно проснуться знаменитостью, которой предлагают деньги и контракты.
Продюсер и музыкант из Саудовской Аравии Айям Хомси (Ayham Homsi) сделал ещё более интересную карьеру именно благодаря технологиям. В его родной стране исполнение музыки в публичных местах преследуется по закону. До появления интернета он мог разве что записывать альбом дома и потом раздавать копии дисков своим друзьям в своём городе или эмирате — сейчас же он просто публикует свои треки в Soundcloud и YouTube, и его слушает весь мир.
Пока артисты из США и Европы вслух публично критикуют и требуют запрета потоковых музыкальных сервисов, исполнители из развивающихся стран — главные адвокаты потоковых сервисов. И потому суть всех этих споров — не в том, кому принадлежат права на музыку, а в том, как на самом деле работает креативная экономика; достаточно ли у авторов возможностей, чтобы быть услышанными, и совпадает ли эта возможность с желанием аудитории их услышать?
Правда ли то, что целому ряду исполнителей сегодня приходится намного тяжелее, чем 15 лет назад? Бесспорно. Правда ли то, что музыканты при помощи интернета начали зарабатывать себе на жизнь в тех уголках планеты, где раньше это было просто нереально? Да, это так. Мы живём во времена экономики открытых возможностей — и если вы намерены и дальше получать доходы только от продажи дисков и привычного способа жизни «музыканта ХХ столетия», впереди вас ожидают сложные времена. Понятно, что не стоит игнорировать авторское право и поощрять пиратство — но говорить о том, что интернет и технологии убивают музыкальный рынок, будет в корне ошибочно.
Источник: medium.com/cuepoint