Майкл Грациано (Michael Graziano), профессор неврологии и психологии из Принстонского университета, утверждает, что жизнь в компьютерном формате после смерти физического тела в один прекрасный день станет реальностью.
Вместо урны с прахом — системный блок
Представьте детальное сканирование мозга своей бабушки с целью создания её интеллектуальной копии. Когда она уйдёт из жизни, дубликат «включится» и начнёт жить в искусственной вселенной, цифровом Элизиуме в комплекте с Бинго, «мыльными операми» и вязальными спицами, которые делают симулякр счастливым. Вы смогли бы поговорить с ней по телефону, как в прежние времена. Она, в свою очередь, могла бы присоединиться к рождественскому ужину с помощью Skype. Такая элктронная «бабушка», способная поделиться своей мудростью с любимыми отпрысками, представляла бы себя тем же человеком, которым всегда была; с аналогичными воспоминаниями и личностью – идентичным сознанием, перенесённым в хорошо организованный дом престарелых.
Но стоит ли останавливаться на бабушке? Вы могли бы также организовать жизнь после смерти и для себя самого, — причём в любой моделируемой среде. Но даже если такой тип технологий представлялся бы возможным, а цифровая сущность воспринимала бы себя существующей в неразрывной связи с вашим предыдущим «я», действительно бы вы были тем же самым человеком? Возможно ли технически дублировать себя в компьютерную программу? Короткий ответ: возможно, но ненадолго. Давайте детальнее изучим этот вопрос, рассмотрев, как человеческий мозг обрабатывает информацию, а также как перенести её в компьютер.
Как работает наш мозг
Первым человеком, который постиг основы обработки информации в нашем мозге, был испанский нейрофизилог Рамон-и-Кахаль, получивший в 1906 году Нобелевскую премию в области медицины и физиологии. До Кахаля считалось, что мозг состоит из микроскопических нитей, соединённых в непрерывную сеть, или «ретикулум». Согласно этой теории, мозг отличался от всех других биологических структур, т.к. не состоял из отдельных клеток. Кахаль использовал новые методы окрашивания образцов мозга, которые помогли обнаружить, что мозг имеет отдельные клетки, впоследствии названные учёным «нейронами». У нейронов были длинные тонкие нити, перемешанные между собой и напоминавшие спагетти – дендриты и аксоны, которые предположительно передавали сигналы. Но изучив нити тщательно, он осознал, что один нейрон не переходит в другой. Вместо этого нейроны контактируют между собой через микроскопические зазоры — синапсы.
Кахаль предположил, что синапсы должны регулировать поток сигналов от нейрона к нейрону. Он разработал первую концепцию мозга как устройства, обрабатывающего информацию, направляющего сигналы и преобразовывающего входные данные в выходные данные. Осознание этого, так называемая «Нейронная доктрина», — фундаментальное открытие в нейробиологии. Последние 100 лет были в большей и меньшей степени посвящены её разработке.
Сегодня можно смоделировать сеть нейронов на микрочипе, и эти имитационные модели имеют экстраординарные вычислительные способности. Принцип нейронной сети заключается в том, что она увеличивает сложность путём объединения многих простых элементов. Один нейрон принимает сигналы от множества других нейронов. Каждый входящий сигнал проходит через синапс, который либо возбуждает принимающий нейрон, либо тормозит его. Работа нейрона заключается в том, чтобы оценивать много тысяч «да» и «нет», которые он получает ежеминутно, и вычислять простое решение. Если преобладают «да» голоса, он запускает свой собственный сигнал, чтобы переслать его другим нейронам. Если преобладают голоса «нет» — он бездействует. Это — вычисление на уровне элементов, простое на первый взгляд, может привести к организованному интеллекту в том случае, если большое количество нейронов соединятся в достаточно сложную структуру.
Хитрость заключается в том, чтобы получить верную копию синаптической связи между нейронами. Искусственные нейронные сети запрограммированы на то, чтобы регулировать их синапсы через опыт. Вы даёте сети вычислительную задачу, позволяя ей пробовать снова и снова. Каждый раз, когда она становится всё ближе к хорошему результату, вы даёте ей сигнал правильного ответа или сигнал ошибки, который обновляет её синапсы. На основе нескольких простых правил обучения каждый сигнал постепенно изменяет свою силу. Со временем сеть развивается и может выполнить задание. В результате этого глубокого обучения, как его иногда называют, могут появиться машины, которые разовьют человекоподобные возможности, например, распознавание лица и распознавание голоса. Эта технология уже присутствует в нашей жизни в голосовом помощнике Siri и сервисах Google.
Но может ли технология видоизмениться настолько, чтобы позволить сохранить чьё-либо сознание на компьютере? Человеческий мозг имеет около 100 млрд нейронов. Сложность связи ошеломляющая. По некоторым оценкам, человеческий мозг может сравниться со всем контентом интернета. С одной стороны, возможность смоделировать 100 млрд нейронов — всего лишь вопрос времени для компьютерных учёных. Но, с другой — не только времени. Многие стартапы и организации, например, проект Human Brain в Европе, усердно трудятся для достижения этой цели. Появление квантовых вычислений значительно ускорит процесс. Но, даже достигнув той черты, когда мы будем способны создавать сеть такого количества искусственных нейронов, как мы скопируем особый прототип связи?
Ни один существующий сканер не может определить алгоритм связи между вашими нейронами. Магнитно-резонансные томографы сканируют практически в миллиметровом разрешении, а синапсы имеют размер всего лишь в несколько микронов по ширине. Мы могли бы умертвить вас, разрезав мозг на микроскопически тонкие сегменты. Затем мы могли бы попытаться проследить за напоминающим спагетти клубком дендритов, аксонов и их синапсов. Но даже эта менее чем заманчивая технология ещё не достаточно развита. Такие учёные как Себастиан Сйонг (Sebastian Seung) нанесли коннектом на небольшой участок мозга мыши, но от изобретения технологии, которая позволит «захватить» человеческий мозг, нас отделяют десятилетия.
Предполагая, что однажды у нас появится возможность сканировать ваш мозг и извлечь полный коннектом, мы подходим к следующей черте. В искусственной нейронной сети все нейроны идентичны. Они отличаются только по силе их синаптических соединений. Такая закономерность – удобный инженерный подход к созданию машины. Однако в настоящем мозге каждый нейрон уникален. На простом примере это объясняется следующим образом: некоторые нейроны имеют толстые, изолированные кабели, которые пересылают информацию в быстром темпе. Вы найдёте эти нейроны в тех отделах головного мозга, где выбор времени имеет решающее значение. Другие нейроны оснащены тонкими кабелями в качестве отростков и передают сигналы в медленном темпе. Некоторые нейроны не издают сигналы, они вызывают едва уловимые изменения в электрической активности. Все эти нейроны имеют различную временную динамику.
Мозг также использует сотни различных видов синапсов. Как упоминалось выше, синапс – микроскопическая щель между нейронами. Когда нейрон А активен, электрический сигнал вызывает распыление химических веществ – нейромедиаторов – которые проходят через синапс и подхватываются с помощью химических рецепторов нейрона B. Различные синапсы используют различные нейромедиаторы, которые оказывают кардинально разные эффекты на принимающий нейрон, и повторно абсорбируются после использования на разных скоростях. Эти тонкости важны. Малейшее изменение в системе может иметь серьезные последствия. Например, прозак влияет на настроение людей, потому что он тонко регулирует путь, по которому определённые нейромедиаторы повторно абсорбируются после выхода из синапса. Хотя Кахаль и не осознавал этого, некоторые нейроны соединяются напрямую, мембрана к мембране, без синаптического зазора между ними. Эти связи, получившие название «щелевой контакт», работаю быстрее, чем обычные и играют важную роль в синхронизации активности между нейронами.
Другие нейроны ведут себя как железы. Вместо того чтобы посылать точный сигнал конкретным целевым нейронам, они выпускают химическую смесь, которая распространяется и затрагивает большую долю мозга в течение более длительного времени. Это — всего лишь несколько примеров биологической сложности, на самом же деле их гораздо больше. Изучающий искусственный интеллект может утверждать, что эта сложность не имеет решающего значения. Вы можете создать «думающую» машину с помощью более простых, стандартных элементов, игнорируя «разгул» биологической сложности. Возможно, так оно и есть. Но между созданием искусственного интеллекта и воссозданием ума конкретного человека есть разница.
Если вы хотите получить копию своего мозга, придется копировать его все его причуды и сложности, которые определяют то, как вы думаете. Незначительный сбой в регулировке в любой из этих деталей может вызвать эпилепсию, галлюцинации, тревожность или бессознательное состояние. Одного коннектома недостаточно. Если сканер сможет определить только то, какие нейроны связаны с другими, а вы воссоздадите прототип на компьютере, нельзя ручаться за то, какой покалеченный мозг Франкенштейна вы сотворите.
Для того чтобы повторить человеческий мозг, вам не понадобилось бы сканировать его аж до атомного уровня. Но понадобилось бы сканирующее устройство, которое сможет зафиксировать, какой тип нейронов, какой тип синапса, насколько большой и активный синапс, какой тип нейромедиаторов, насколько быстро синтезируется нейромедиатор и, как быстро он может поглощаться. Возможно ли это? Скорее всего, в далёком будущем.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Скопировать ткань — не значит «создать копию сознания». Или значит?
Даже если мы окажемся там быстрее, существует и другое препятствие. Предположим, что у нас есть технология, необходимая для создания копии вашего мозга. Она действительно сознательная или является обычным компьютером, вычисляющим ваше поведение? Было предложено полдюжины важных научных теорий сознания. Каждая из них предполагала, что если вам удалось смоделировать мозг на компьютер, модель была бы столь же сознательной, как и «оригинал». В теории сознания как схемы внимания (Attention Schema Theory) сознание зависит от мозга, вычисляющего определённый вид описательной модели. Т.к. это объяснение сознания зависит от вычислений и информации, её можно перенести на любое «железо», включая искусственное. Существуют и другой подход к этому вопросу, основанный на Теории глобального рабочего пространства (Global Workspace Theory): сознание возбуждается, когда информация объединяется и распространяется повсеместно по мозгу. Но, опять же — процесс полностью программируем. Создайте такой тип глобальной обрабатывающей сети, и он будет сознательным.
В ещё одной теории, Теории интегрированной информации (Integrated Information Theory), сознание – это побочный продукт информации. Любое вычислительное устройство, которое имеет достаточную плотность информации, в том числе и искусственное устройство, — сознательное.
Люди — не мозги в колбах
Помимо этих трёх теорий было предложено много других научных обоснований сознания. Все они отличаются друг от друга, и никто до сих пор не знает, какая из них верна. Но в каждой теории, основанной на нейробиологии, мозг, смоделированный компьютером был бы сознательным. В некоторых мистических теориях и теориях, упирающихся в слабую аналогию с квантовой механикой, сознание будет достаточно сложнее создать искусственно. Но если бы мы когда-либо смогли детально сканировать мозг человека и смоделировать эту архитектуру на компьютере, эта модель имела бы сознательный опыт. У неё были бы воспоминания, личность, чувства и интеллект «оригинала».
И, тем не менее, это не означает, что все трудности остались позади. Люди — это не мозг под крышкой колбы или кастрюли. Наш умственный и эмоциональный опыт зависит от системы мозга и тела, внедрённой в более обширную среду обитания. Эта связь между функцией мозга и окружающим миром — то, что иногда называют «воплощённое познание». Следовательно, следующая задача — смоделировать реалистичное тело и реалистичную среду, в которую нужно внедрить смоделированный мозг. В современных видеоиграх тела не очень реалистичны. У них нет всех необходимых мышц, эластичности кожи или плавности движений. Не смотря на то, что некоторые из них близки к этому, вы бы не захотели вечно жить в облике персонажа из World of Warcraft. Правда в том, что тело и мир — компоненты, которые легче всего воссоздать. У нас уже есть такая технология. Это всего лишь вопрос выделения достаточной вычислительной мощности.
Несколько лет назад мы смоделировали человеческую руку в лаборатории. Мы включили структуру кости, все 50 (или около этого) мышц, медленно и быстро сокращающиеся волокна, сухожилия, тягучесть, силу и слабость. Мы даже включили сенсорные рецепторы, рецепторы растяжения и рецепторы боли. Для этого потребовалось большое количество вычислительной мощности, и прототип не смог работать на наших небольших компьютерах в режиме реального времени. Но если бы у нас было больше вычислительной мощности и больше членов исследовательской группы, мы бы смогли смоделировать целое человеческое тело в реальном мире.
Давайте предположим, что у нас есть всё необходимое технологическое оснащение. Когда подойдёт время вашей смерти, мы сканируем детали и запустим вашу копию. Она проснётся, и будет иметь аналогичные с вами воспоминания и личность. Она обнаружит себя в знакомом мире. Рендеринг не совершенен, но довольно хорош. Запахи, возможно, будут ощущаться иначе. Подробнейшие детали отсутствуют. Вы живёте в моделированном Нью-Йорке среди толп умерших коллег-людей, но нигде нет крыс и грязи. Или, возможно, вы живёте в сельской местности. Или вы живёте на пляже, и ежегодное обновление делает брызги океана всё более реалистичными. Нет болезней. Нет старения. Нет травм. Нет смерти, за исключением краха системы. Вы можете взаимодействовать с миром живого таким же образом, как и сейчас — с помощью смартфона и электронной почты. Вы общаетесь с живыми друзьями и членами семьи, следите за результатами выборов, смотрите блокбастеры. Может быть, вы всё ещё работаете в реальном мире в качестве лектора, члена совета директоров или писателя-комика. Это похоже на то, как если бы вы оказались в другой вселенной, но продолжали бы поддерживать контакт со старой. Но вы ли это? Вам удалось обмануть смерть или вы просто заменили себя жуткой копией? Это — скорее, спорный вопрос, а не что-либо, что можно проверить и доказать опытным путём. Многие люди не считают, что передача информации — это загробная жизнь. Вне зависимости от того, насколько точной будет копия, она не будет вами. Она будет жутковатой подделкой.
Представьте разветвлённый символ Y. Вы родились внизу Y, и ваша линия жизни продвигается вверх по стеблю. Точка разветвления — тот момент, когда ваш мозг сканируется, и появляется копия. Теперь вас двое, цифровой вариант (скажем, левая ветвь) и биологический вариант (правая ветвь). Они оба наследуют воспоминания и личность стебля. Они оба думают, что они — это вы. Психологически, они одинаково реальны, одинаково полноценны. После того как копия запустится, ветви начнут расходиться. Левая ветвь накапливает новый опыт в цифровом мире. Правая ветвь набирает другой опыт в физическом мире. Один ли это человек? Или два? Или реальный человек и фейк? Всё это вместе, и ничего из этого. Это Y. Стебель Y, часть до разделения, получает бессмертие. Он живёт в цифровом «вас», как и ваши прошлые «Я» живут в вашем теперешнем «Я». Правая ветвь, после разветвления, обречена на смерть.
От личинки к человеку
Давайте предположим, что те из нас, кто живёт в своих биологических телах, преодолели это препятствие и, через столетие или три, мы изобрели цифровую жизнь после смерти . Что может пойти не так?
Во-первых, ресурсы ограничены. Копирование мозга — это дорого. Как упоминалось выше, по некоторым подсчётам объём информации во всём интернете приблизительно такой же, что и у одного человеческого мозга. Только представьте ресурсы, необходимые для воспроизведения мозгов миллионов или миллиардов умерших людей. Но есть вероятность того, что некоторые технологии будущего будут предусматривать безлимитный объем оперативной памяти, и такая услуга будет для нас бесплатной. Примерно в том русле, в котором мы спорим о современной системе здравоохранения, активисты будущего будут скандировать: «Жизнь после смерти — наше право, а не привилегия!» Но, скорее всего, загробная жизнь будет «охраняемой резиденцией», и на кого-то ляжет обязанность выбирать тех, кто сможет попасть туда. Богачи и те, кто имеет политические связи? Трамп? Есть ли привилегии у какой-либо национальности? Вы попали туда, потому что номинированы на Нобелевскую премию или были террористом-смертником во время какой-то ужасной войны? Только представьте, насколько запугивающая может быть религия, проповедующая обещания о невидимой загробной жизни, которая не может быть подтверждена. А теперь представьте, насколько ещё более пугающая будет эта демагогия, если вас смогут дразнить подтверждённой загробной жизнью как наградой. Настоящий этический кошмар.
Наш вид делает шаг вперёд каждый раз, когда мы находим новый способ передавать информацию. Изобретение письменности стало отправной точкой нашей развитой цивилизации. И компьютерная революция, и интернет связаны с передачей информации. Подумайте о квантовом скачке, который может возникнуть, если вместо сохранения слов и картинок мы смогли бы сохранить реальные умы людей для будущих поколений. Мы смогли бы накопить такие навыки и мудрость, какие не могли даже вообразить. Представьте будущее, в котором ваша биологическая жизнь — «личиночная» стадия человека. Вы взрослеете, приобретаете навыки и учитесь мыслить трезво в течение всего этого времени, а затем оказываетесь в неограниченном цифровом существовании, где вносите свой вклад в стабильность и знания. Когда все этические недоразумения улягутся, преимущества станут очевидными. Неудивительно, что такие люди как футуролог Рей Курцвейл (Ray Kurzweil) не относятся к такому типу технологических достижений как к чему-то особенному. Мы даже не можем представить, как наша цивилизация будет выглядеть с точки зрения такого изменения.
Источник: The Atlantic