Тимоти Снайдер, профессор истории Йельского университета и автор книги «Чёрная земля: Холокост как история и предупреждение», через проекцию трагедии еврейского народа и народов Европы говорит с нами о том, что проблема этической стороны развития сверхтехнологий не была исчерпана даже после падения Третьего Рейха.
Говорят, во Вторую Мировую была такая история: айнзаццгруппенфюрер, прежде чем его солдаты расстреляли очередную партию узников концлагеря, поднял еврейского ребёнка над головой и произнёс «Ты должен умереть, чтобы мы могли жить». Смерть десятков тысяч еврейских детей в глазах простых немцев была простым объяснением: эволюция и дефицит ресурсов не оставили выбора Рейху — или мы, или они.
Сегодня «окончательное решение еврейского вопроса» воспринимается человечеством как тёмный эпизод в истории науки — эпизод истории, когда люди убивали других людей в борьбе за ресурсы и технологии: Гитлер был уверен, что Германии нужно больше земли и еды, чтобы сберечь высокие стандарты жизни немецкого общества; а евреи этой экспансии мешали (если верить его теории).
Холокост может казаться уроком, который мы уже выучили. Но к сожалению, обеспокоенность дефицитом ресурсов в будущем может привести к поиску «козлов отпущения» и воображаемых врагов, пока временные трудности с доступностью ресурсов (энергии, топлива, технологий, еды) поощряют распространение различных идей, не так далеко ушедших от Адольфа Гитлера (в особенности в странах, где основной проблемой становится прокорм всё более растущей популяции населения — или же сохранение высоких стандартов жизни существующей).
От редакции: Тимоти Снайдер не так уж неправ в своих опасениях. Достаточно посмотреть на волну сирийских беженцев в странах Центральной и Западной Европы — а также мотивацию в отказе принимать новый поток мигрантов. Речь уже даже не идёт о дефиците рабочих мест или территории — речь идёт о вероятной террористической угрозе, новых болезнях соседнего континента или растущем уровне преступности.
Доминирование немецкой нации во времена Третьего Рейха нашло объяснение в псевдонаучной теории Lebensraum — больше земли, потому как только завоевания, а не технологии сельского хозяйства, могут дать немцам будущее и достойный уровень жизни. Гитлер зашёл достаточно далеко в своих псевдонаучных обоснованиях: по его мнению, угроза голода не может быть устранена путём простых сельскохозяйственных технологий, потому что они исчерпали себя. Со своей земли и территории не прокормиться — вот почему надо воевать, искать плодородные земли и тех, кто будет на них работать. Наука, подчинённая гитлеровской доктрине, отрицала пользу оросительного земледелия, гибридных технологий, удобрений и селекции; а ведь именно они могли дать немцам то, чего им так не хватало (по мнению руководителей НСДАП). Более того — стремление к миру и доминирование «мирной науки» в «Майн Кампф» трактовалось как еврейский заговор, отвлекающий немцев от необходимости войны за будущее.
Это покажется экзотикой, но концепция Lebensraum из нацистских памфлетов не так уж далека от мышления современного человечества. Блокада Германии в Первую Мировую привела к перебоям с поставками продовольствия — и сделала продовольственную проблему одной из основных в стране. Страхи большинства немцев лидер нацистов трансформировал в доктрину завоевания как единственно возможного ответа на угрозу голода. Геббельс объяснял необходимость экспансивной войны «сытными завтраком, обедом и ужином». Стиль жизни нацисты поменяли местами с самой жизнью.
Чтобы эту экспансию завершить, Гитлер отделил Украину от Советского Союза, обрёк на голод 30 млн жителей Восточной Европы — и организовал вывоз продовольствия в Германию. Кампания 1941 года ставила перед собой 2 цели: контроль за плодородными украинскими землями и уничтожение всех евреев, проживавших на этих землях. Еврейских детей убивали во имя будущего айнзацгруппен-команд.
Солдаты повстанцев Южного Судана на военных учениях | Фото: The New York Times, Pete Muller
Нечто подобное немецкой продовольственной панике первой половины ХХ века мы наблюдаем сейчас — только теперь речь идёт об экологии и технологиях. Первые уроки того, что Большой Геноцид может повториться, западная цивилизация получила уже в конце ХХ века. Массовое уничтожение по меньшей мере полумиллиона руандийцев в 1994 году стало результатом отказа от сельскохозяйственного производства в больших объёмах. Представители народности хуту убивали представителей народности тутси не только из соображений этнической нетерпимости: они забирали их земли — и это признали позже многие из тех, кто пережил бойню в Руанде.
В Судане засуха привела к вторжению арабов в земли африканских крестьян в 2003 году. На сторону арабов встало правительство Судана — и началось принудительное выселение ряда народностей в Дарфуре и соседних областях.
Изменения климата, глобальное потепление и прочие природные стихийные явления привели к неуверенности в том, что в условном «завтра» хватит еды на всех — и эта неуверенность легла в основу большой политики в некоторых странах. Китай, подобно Германии до Второй Мировой, стал технологической страной, где населения на территории уже больше, чем возможности прокормить людей на этой территории — вот почему сейчас Поднебесная зависит от непредсказуемых международных рынков.
Такое положение дел может сделать китайцев подверженными в будущем «собственному Lebensraum». Китайскому правительству приходится балансировать между перспективой голода (который не так давно был реальностью для многих китайцев) и обещаниями дальнейшего роста национального благосостояния. Опасность в том, что китайцы могут начать умирать от голода даже быстрее и чаще, чем немцы начали в 30-е годы ХХ века. И как только высокотехнологичная современная страна впадёт в «экологическую панику», она вполне может предпринять те же милитаристские шаги, что и Германия когда-то, — чтобы защитить уже существующие стандарты жизни.
Представим себе, как бы мог разворачиваться подобный сценарий. Китай уже арендует земли в Украине; и покупает продовольствие от поставщиков, где только может. Во время засухи 2010 года китайцы стали панически скупать зерно и продовольствие — и результатом стали «хлебные бунты» и революции в Средней Азии. Руководство Китая уже рассматривает Африку как долгосрочного поставщика продовольствия. Многие африканцы продолжают голодать, но их континент содержит почти половину всей неразработанной сельскохозяйственной земли. Подобно Китаю, ОАЭ и Южная Корея рассматривают в качестве базы для выращивания продовольствия плодородные земли Судана — и к ним примкнут Катар, Япония и Саудовская Аравия. Они будут идти на всё, что угодно, чтобы купить или арендовать земли по всей Африке.
Нации, которые столкнутся с нехваткой земли при всём величии своих технологий, неизбежно начнут покупать или арендовать земли, вести об этом переговоры; но потом, по мере роста стресса или острой необходимости, зоны аграрного экспорта станут укреплёнными колониями — одни будут защищать их с оружием в руках, а другие попробуют их отбирать тоже силой оружия.
Гитлер распространил экологическую панику — он заявил, что безопасность немцев зависит от объявления права собственности немцев на новые земли, и отрицал возможность научного решения проблемы. США сейчас стали местом нового витка экологической паники, отказываясь от загрязнения воздуха выбросами от отопления; но при этом Штаты остаются едва ли ни единственной страной, где определённые бизнес-элиты и политики сопротивляются научному решению климатических проблем. Эти элиты и деятели стараются представить научные эмпирические открытия как теорию заговора и постоянно ставить под сомнение их ценность — что делает их довольно близкими «коллегами» нацистов (пусть современным деятелям и неудобно в таком сознаваться).
Последствия глобального потепления могут достичь Америки лишь спустя десятилетия; но эта паника уже вовсю разгорается в других регионах. А к тому моменту, когда станет понятно, куда всё идёт, будет слишком поздно менять что-то в энергетических технологиях или научных подходах к климату. Открытая дверь экологической паники в США — результат открытого распространения панических настроений касательно «глобального потепления» в мире, которое длилось годами.
В Евросоюзе, в отличие от США, относятся к глобальному потеплению куда серьёзнее. В Африке и на Востоке продолжает расти не только температура воздуха, но и угроза войны. Экономические мигранты и беженцы военных конфликтов тянутся бесконечной цепочкой в Европу. В ответ на это европейские популисты призывают закрыть границы и положить конец Евросоюзу. Многие из этих популистских партий получают поддержку из России, которая открыто преследует политику «разделяй и властвуй» с целью завершить процесс дезинтеграции Европы.
Российские наёмники и сепаратисты ведут пленных солдат ВСУ в Донецке 24 августа 2014 года | Фото: REUTERS, Maxim Shemetov
Российское вооружённое вторжение в Украину в 2014 году уже показало, что порядок стабильности и мира, к которому успели привыкнуть в Европе, находится под угрозой. Кремль, который зависит экономически от экспорта углеводородов в Европу, ищет пути заключения индивидуальных сделок с отдельными старанами Евросоюза, чтобы по отдельности ослабить европейское единство и расширить зону своего влияния. Тем временем президент РФ Владимир Путин тешит собственную ностальгию по 1930-м, пока российские националисты винят геев, космополитов и евреев в антивоенном заговоре. Ничто из перечисленного не обернётся ничем хорошим для Европы в будущем — впрочем, и для России.
Эпоха массовых убийств не объявит о себе на языке посланий, к которому мы все привыкли. Нацистский сценарий 1941 года не повторится в точности в той же форме, но некоторые из его элементов уже начали воплощаться в жизнь.
Нетрудно теперь себе представить массовую этническую чистку в Африке, ведь она уже там произошла; нетрудно представить себе жестокую диктатуру исламистов на Ближнем Востоке; несложно представить себе геополитические игры Китая с Африкой, Россией и Восточной Европой для того, чтобы «убрать» оттуда тех, кто уже проживает в этих странах; или растущую климатическую панику в случае, если США откажется от научных подходов к климатическому регулированию или ЕС распадётся.
Сегодня человечество стоит перед лицом того же сокрушительного выбора, который когда-то встал перед немцами — выбора между идеологией и наукой. Примем ли мы очевидные эмпирические доказательства и поддержим технологии новой энергетики — или позволим волне энергетической, экологической паники смести нас и распространиться по всему миру?
Отрицание науки — путь к воскрешению призраков прошлого в нашем будущем. Вот что важно помнить.