С того дня, как в середине «нулевых» самолёт приземлился на воды американского залива и трансляция эвакуации и всех происходивших событий взорвала сервис микроблогов Twitter, прошло уже более 5 лет. Сервис с синей птицей на логотипе долгое время был инструментом оперативного оповещения о резонансных событиях. Но в последнее время он чаще становится инструментом нагнетания паники и ведения информационной войны, чем полезным вспомогательным средством для гражданской журналистики.
Хэштег — добро и зло
Практически к любой прямой трансляции с места событий или тематической серии публикаций в микроблогах принято добавлять метки — хэштеги. Иногда о них договариваются заранее, иногда они возникают спонтанно: пресловутый коллективный разум сам вырабатывает наиболее подходящие сокращения, которые после знака «#» помогают маркировать посты от разных пользователей на одну и ту же тему.
Во времена событий, получивших название «Революции достоинства» в Украине, тематические хэштеги #Euromaidan #pray4ukraine и #maidan помогали гражданским активистам и СМИ отметить новости, публикации и прямые трансляции с места событий, связанные с происходившим в Киеве на Майдане независимости. Эти же теги использовались для освещения гражданских протестов против президента и правительства в разных украинских городах. Сейчас популярным стал хэштег, связанный с военным вторжением российских войск в Луганскую и Донецкую области Украины.
Вне политической повестки дня хэштеги применяют различные гражданские и общественные инициативы: кто-то собирает на экипировку и обмундирование для армии и милиции в зоне проведения антитеррористической операции на востоке Украины (как в случае с тегом #народныйбатальон), кто-то — на благотворительные цели (таким стал тег #облийсядляжиття — украинская адаптация Ice Bucket Challenge под руководством инициативной группы «Таблеточки», помогающей онкобольным детям в ОХМАДЕТ).
Однако, помимо положительного эффекта, хэштеги используются политическими партиями и связанными с ними структурами для «нагнетания» определённой общественной и эмоциональной повестки в информационном пространстве. После зимних гражданских протестов уровень использования микроблогов в роли источника информации существенно вырос (в Twitter даже заявили о намерении напрямую продавать рекламу в Украине в числе новых стран-рекламодателей). Ситуацию используют не только те, кто пытается помочь стабилизации обстановки в обществе и защите территориальной целостности страны, но и те, кто по своим личным или «общепартийным» причинам не против «раскачивания» происходящего.
Камень, брошенный в воду, распространяет по зеркальной глади круги. А если бросить несколько камней — круги начнут накладываться друг на друга; и вот уже на ранее спокойной поверхности возникает рябь. А если выбрать камни побольше и потяжелее, бросать почаще и в нескольких точках одновременно — рябь перейдёт в волны. Примерно этим же занимаются те, кто запускает специальные теги «для привлечения внимания к проблеме». Мотивация тех, кто «стартует» тег, якобы проста, понятна и даже благородна: показать возникшие трудности в обществе или нестандартную, опасную ситуацию, сконцентрировать большое количество записей с одним и тем же тегом за короткий промежуток времени и вывести заданную тему «в топ» (сначала локальный или региональный, а затем и глобальный). Попадание в тренды Twitter гарантирует привлечение к проблеме внимания новостных агрегаторов, крупных СМИ и западных блогеров.
Наиболее простая (хотя и затратная) тактика — использовать сеть из недавно зарегистрированных и относительно «старых» ботов (которых можно купить целыми тысячами штук за небольшие деньги), поддерживать их активность на нужном уровне достаточное время, чтобы хэштег вышел «в топ». А дальше собирать трафик и запросы по тем ссылкам, которые начинают «вбрасываться» по хэштегу.
Есть тактика и более изощрённая, основанная на понимании особенностей психологии целевой аудитории. Twitter благодаря мобильному приложению, краткости и простоте использования полюбился молодёжи, которая легко подхватывает информационный резонанс. Надавить на нужные эмоции (паника, страх, гнев, возмущение), добавить в материалы с целевым хэштегом больше провокационных фото- или видеоматериалов — и пользователи от 16 до 26 лет сами подхватят нужный хэштег и начнут выводить его в тренды, даже обгоняя ботов по скорости и качеству «выполнения работы».
Информация или имитация?
Есть несколько признаков, которые помогут «старожилу» Twitter отделить явные информационные вбросы или специально раскручиваемый хэштег от незаангажированной реальности. Поскольку за прошедшие пару лет аудитория микроблогов существенно «помолодела» и пополнилась новыми пользователями, не лишним будет напомнить об этих правилах идентификации информации.
Полезная и достоверная информация всегда:
[list type=”plus”]
- подкреплена точными ссылками на первоисточник или свидетелей;
- сопровождается фото, видео, документами или иными материалами с места событий;
- содержит чёткую структуру и отсылку к событиям, которые предшествовали освещаемому инфоповоду, либо наступят после него;
- дублируется в нескольких авторитетных источниках, а не только в социальных сетях или в микроблогах обычных, неверифицированных пользователей Twitter;
- подтверждается прямыми включениями или онлайн-репортажами с места происшествия или возникшей ситуации.
[/list]
Имитация информации или целевой информационный вброс как правило:
[list type=”cross”]
- не содержит видео, фото или иных доказательств происходившего (или происходящего в данный момент);
- оперирует большим количеством эмоционально окрашенной лексики для привлечения дополнительного внимания к «инфоповоду»;
- не подтверждается в независимых источниках (сообщения информационных агентств, крупных СМИ, блогов, авторитетных периодических изданий и телеканалов);
- дублируется в огромном количестве микроблогов и блогов, созданных за дни, а то и за часы до конкретного «инфоповода»;
- не имеет отсылки к другим, ранее происшедшим событиям или тем, что ожидаются после.
[/list]
Как работает технология информационной манипуляции
Чтобы создать панику на любом массовом мероприятии достаточно двум-трём людям начать внезапно бежать и толкаться в густой толпе. Через пару минут побегут десять, потом — несколько десятков, а через 5-10 минут у вас будет малоуправляемая толпа, которая куда-то бежит, затаптывая на своём пути тех, кто попытается её остановить. Причина бегства может быть какой угодно; крик вроде «бомба» или «у него пистолет» — вообще идеальный рецепт для желающих создать панику, хаос и может привести к жертвам в месте массового скопления людей. Технология «посева» нужной информации и эмоционального фона работает аналогично.
Информационная манипуляция в украинском сегменте Twitter сейчас практически вся строится на нескольких тематических направлениях: события в так называемой «зоне АТО», борьба с коррупцией и действия центральных органов власти. В случае каждого из тематических направлений используются схожие механики как «чёрного», так и «белого» пиара (слаженность и одновременное появление подобных материалов в разных соцсетях, а не только в микроблогах, косвенно указывает на организованный характер информационного вброса и то, что делом занимаются не кустари-одиночки, а люди с хорошим знанием психологии Интернет-пользователей).
Сначала появляется один или два «резонансных» скриншота с какими-то данными (как правило не подтверждёнными ни фото, ни видео, ни документальными свидетельствами) о потерях, жертвах, «распятых мальчиках» или боевых шагающих экскаваторах «уже в 100 км от Киева». Иногда информационная манипуляция заходит несколько дальше и использует механизм публикации «открытого письма», в котором компания-подписант предстаёт едва ли не «безвинным барашком», а вот структура, пришедшая с иском или служебной проверкой, — исчадием ада и символом коррупции и вседозволенности (недавно подобное можно было наблюдать на примере крупного алкогольного ритейлера). Как правило, информация подаётся субъективно и без предоставления публичной доказательной базы. Но это и не нужно: текст составлен таким образом, что «наживка» будет проглочена целевой аудиторией.
ЦА у таких «разоблачающих» твитов одна — Интернет-пользователи уже в шутку окрестили этих людей «Диванной сотней», а в англоязычном сегменте Интернета их называют Facebook Warrior. Это люди, готовые на борьбу со всеми несправедливостями мира, но лишь в рамках уютного дивана и собственного профиля в социальных сетях. Возможно, сортировать мусор, красить скамейки или парковать машину по правилам они не станут никогда; зато точно знают, как распределять бюджет, куда надо тратить деньги налогоплательщиков, как управлять армией и что делать с экономикой и курсом доллара.
Отличительная черта «фейсбуковоина» — возраст и социальный статус: подавляющее большинство из них не являются финансово самостоятельными и моложе 30 лет. Явление это характерно не только для Украины или соседних стран; в англоязычном сегменте соцсетей царит примерно такой же наплыв «воинства», только в качестве предмета дли бесконечных споров они чаще выбирают феминизм и права женщин, регулирование рынка лекарств и оружия, события поп-культуры, военный конфликт на Ближнем Востоке, вопросы легализации ЛГБТ и тому подобные «щекотливые» темы.
Задача бота или группы пользователей — «скормить» пост-наживку людям из этой целевой группы. Дальше она начнёт передаваться по «сарафанному радио», обрастать эмоциональными комментариями и окраской, дополняться новыми «подробностями». И через каких-то пару часов уже тысячи пользователей будут клеймить правительство за бездействие, требовать отставки генералов, жаждать крови врага или проклинать жителей определённого региона.
Технология информационной манипуляции при помощи микроблогов и соцсетей «на отлично» отработала весной и в начале лета 2014 года как в проукраинской, так и в антиукраинской пропаганде: жители уже освобождённых городов на востоке Украины и мигранты из оккупированного Крыма при первом контакте с украинскими военными, пограничниками и милиционерами были уверены, что континентальная часть страны захвачена некими военизированными формированиями нацистского толка, совершающими акты беспричинного насилия и издевательств по этническому и языковому признаку. В качестве «инструментов убеждения» несколько месяцев подряд в тематических группах, онлайн-сообществах и в микроблогах использовались фотоколлажи, демотиваторы, ссылки на «достоверные фото» с эмоциональными призывами и страшными историями о «хунте». Многократно повторяемые в Twitter, для своей целевой аудитории они превратились фактически в свершившийся факт.
Вторая волна информационной манипуляции, направленная на расшатывание обстановки в обществе, наблюдается с середины лета 2014 года под кодовой фразой «нас сливают». Именно она чаще всего используется во многочисленных скриншотах постов из соцсетей, которые регулярно публикуются в Twitter. Текст постов как правило очень похож и содержит резонансные разоблачения «знакомого, который говорил с другом, который сейчас в зоне АТО» или «позвонил друг брата соседа, в Донецкой области…» — и дальше идёт поток из громких и эмоциональных заявлений о том, что предательство / подкуп / ложь / дефицит оружия / отсутствие приказа приводит к потере территории / независимости / жизней / будущего (подставить нужную комбинацию можете самостоятельно). Доказательств никто не требует, потому что «якорные» формулировки и эмоциональные акценты увлекают неподготовленного читателя — и разбираться уже некогда и незачем.
140 символов — не причина для паники
Информация в Twitter, не опубликованная крупными онлайн-изданиями или новостными агентствами, которым можно доверять (уровня Interfax или АР), всегда требует тщательной проверки. Бот или малоизвестный пользователь без исходных данных о себе — вряд ли достоверный источник информации. Попробуйте начать с нескольких простых действий, прежде чем поддаваться всеобщей информационной истерии:
[list type=”bullet”]
- Проверьте, кто источник и какие у него доказательства. Потребуйте больше информации по тем утверждениям, которые озвучивает тот или иной пользователь.
- Задавайте наводящие вопросы. Диалог поможет вам понять, имеете ли вы дело с ботом или с реальным очевидцем событий.
- Попробуйте найти ту же информацию через поиск в Google и других поисковиках. Если событие и правда произошло, должны быть фото, видео, комментарии, посты с геолокацией; короткие заметки в СМИ и данные от новостных агентств.
- Используйте анализ не только постов и реплаев в микроблогах, но и другие социальные сети. Facebook, Instagram, ВКонтакте — информация там расходится достаточно быстро.
- Сопоставьте по хэштегу источники информации, частоту твитов, страну, которая указана в профиле большинства пользователей или ботов, пишущих с данным хэштегом.
- Любую информацию, прочитанную в Интернете (даже если она наполнена достаточной доказательной базой) стоит «делить на 2»: эмоциональный компонент и субъективная оценка ситуации никогда не могут быть исключены полностью.
[/list]