Трэвис Каланик (Travis Kalanick) подал в отставку с поста главы компании Uber. Он был не единственным, кто стоял у истоков ещё в 2009 году, но именно Каланик стал «лицом» Uber, человеком, с которым многие ассоциируют само становление новой sharing-экономики. Пару месяцев назад сложно было представить другого CEO у руля, а сегодня интернет переполнен догадками о том, кто заменит Трэвиса.
Фото: REUTERS/Danish Siddiqui
Хотя проблемы в компании начались ещё зимой, с обвинений в неуважительном отношении к женщинам в штате Uber. Тогда Каланик и прочий топ-менеджмент даже не стали извиняться и применять меры для улучшения ситуации. Но вот в июне из совета директоров вышел Дэвид Бондермэн (David Bonderman), позволивший себе высказывания, в которых явно звучал неприкрытый сексизм. А теперь Uber остался без CEO.
Мы разбираемся, что же пошло не так в компании и выбрали на просторах Сети вопросы об Uber, которые больше всего интересуют аудиторию. Отвечает на них Антон Мойсеенко, который ранее выступал одним из координаторов Kyiv Smart City, а также ещё в 2014 году основал сервис для поиска попутчиков GiveMeALift.
Фото: Facebook-страница Антона Мойсеенко
— Как Uber «докатился» до того, что уволился сам Трэвис Каланик?
Мне кажется, что в этом случае совпало много факторов, как объективных, так и субъективных. Из объективных: общие проблемы компании, как репутационные, так и финансовые. Субъективные: трагедия, которая произошла с родителями (26 мая в результате несчастного случая на воде мать Трэвиса погибла, отец попал в больницу — прим.ред.) и личностные особенности непростого характера Каланика.
— Может, дело не только в характере, но и в райдшэринге, с которым тоже не всё так просто?
Пользователи немного путают понятия. Uber — это не совсем о райдшэринге, ибо райдшэринг — это всё-таки тот случай, когда люди подвозят попутчиков. А вот Uber — это «таксивызывалка». Да, Uber совершил революцию на этом рынке, когда позволил водителям предоставлять услуги такси без лицензии. Это была революция для западного рынка, но, например, на украинском рынке, который изначально теневой — он революции не сделал, став условным вторым «Уклоном».
Для компании Uber ключевым был захват новых рынков через демпинг. Это было хорошо в начале, когда конкурентами были классические таксопарки. Но когда появилась конкуренция из подобных же сервисов, Uber начала «захлёбываться». Компания проиграла рынок Китая, почти проиграла рынок Индии и Бразилии. В Северной Америке их тоже сильно поджимают конкуренты. Не последнюю роль играют вполне обоснованные претензии со стороны европейских госорганов. Например, в Скандинавии, Италии и других странах.
— Так что, пора отказаться от бизнес-модели Uber?
Не уверен, что могу как-то комментировать эффективность бизнес-модели, которая по сути не особо отличается от модели обычного таксопарка и на сегодня является отраслевым эталоном. Сейчас основным рычагом влияния на успех компании является размер комиссии для водителей. Сервис Uber, например, «выдавил» в своё время Hailo из Северной Америки тем, что у Hailo была комиссия 30%, а он предлагал 10%. Водители оперативно перешли. Теперь, в том же Торонто, комиссия Uber составляет 25%. Думаю, руководство просто старалось «добежать» до IPO или до беспилотных авто. Не успели.
— Есть ли связь между проблемами в Uber и обвинениями в сексизме?
Не могу точно говорить о политике всей Кремниевой долины, но в Северной Америке в целом подобные вещи (домогательства, публичные оскорбления женщин — прим.ред.) — недопустимы. Думаю, что всех возмутил не сам факт, так как в бизнес-среде встречается разное. Неприемлемым являлось системное игнорирование и где-то даже поощрение подобного поведения. Неуважение по отношению к другим здесь, в культуре западной IT-индустрии, выглядит странно, как минимум.
— Что будет с Uber в обозримом будущем?
Видимо, Uber перестанет быть «стартапом» и станет обычной корпорацией. Это отразится на стратегии, безусловно. Скорее всего, новый менеджмент постарается вывести компанию в «плюс», а это означает урезание расходов, замедление экспансии.
Многое будет зависеть от позиции Alphabet в судебном разбирательстве относительно разработки беспилотных авто. (Alphabet обвиняет бывшего разработчика Энтони Левандовски (Anthony Levandowski) в краже 14 тыс. стратегических файлов, с которыми он перешёл в компанию Otto, которую затем поглотила Uber — прим.ред.)
Инвесторы будут пытаться спасти свои инвестиции. Не уверен, что это получится в полном объёме.
— Что выиграют конкуренты?
Прекращение экспансии и демпинга со стороны Uber, безусловно, оздоровит рынок. Он станет более структурированным. Начнут появляться всё новые локальные игроки, которые будут работать в нескольких городах или небольшом регионе. Например, Fasten сейчас работает только в Бостоне и Остине, и по слухам — этот сервис прибыльный. Juno, до поглощения компанией Gett, вообще работал только в Нью-Йорке. С появлением локальных игроков в течение ближайших нескольких лет произойдёт серия слияний и поглощений. Все готовятся к появлению беспилотных авто и будут создавать локальные монополии. Акцент сместится от водителя к пассажиру.
— Как дальше жить стартапам, для которых Каланик был бизнес-кумиром?
Не творить себе новых кумиров.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: